Толстой Лев Николаевич - Голод Или Не Голод
Л.Н.Толстой
ГОЛОД ИЛИ НЕ ГОЛОД?
Нынешней зимою я получил письмо от г-жи Соколовой с описанием нужды
крестьян в Воронежской губернии и передал это письмо с своей заметкой в
"Русские Ведомости", и с тех пор некоторые лица стали обращать ко мне свои
пожертвования для помощи нуждающимся крестьянам. Небольшие пожертвования эти я
направил отчасти моему хорошему знакомому в Землянский уезд - 200 руб.,
ежемесячные же пожертвования смоленских врачей и еще небольшие пожертвования я
переслал в Чернский уезд Тульской губернии моему сыну и его жене, поручив им
распределение помощи в их местности. Но в апреле месяце я получил новые и
довольно значительные пожертвования: г-жа Мевиус прислала 400 р., по мелочи
собралось рублей 300, С. Т. Морозов дал 1000 р. - собралось около двух тысяч,
и, считая себя не вправе отказаться от посредничества между жертвователями и
нуждающимися, я решил поехать на место, для того чтобы наилучшим образом
распределить эту помощь.
Как и в 1891-м году, я считал, что наилучшая форма помощи - это столовые,
потому что только при устройстве столовых можно обеспечить хорошей ежедневной
пищей стариков, старух, больных и детей бедных, в чем, я полагаю, состоит
желание жертвователей. При выдаче провианта на руки цель эта не достигается,
потому что всякий хороший хозяин, получив муку, всегда прежде всего замесит ее
лошади, на которой ему нужно пахать (и поступив так, поступит совершенно
правильно, потому что пахать ему нужно для прокормления своей семьи не только
в нынешнем, но и в будущем году), слабые же члены семьи будут недоедать в
нынешнем году, как и до выдачи, так что цель жертвователей не будет
достигнута.
Кроме того, только в форме столовых для слабых членов семей есть
какой-нибудь предел, на котором можно остановиться. При выдаче на руки помощь
идет на хозяйство, а для того, чтобы удовлетворить требованиям разоренного
крестьянского хозяйства, никак нельзя решить, что крайне и что не крайне
нужно: крайне нужна и лошадь, и корова, и выкуп заложенной шубы, и подати, и
семена, и постройка. Так что при выдаче помощи на руки приходится выдавать или
по произволу, наобум, или всем поровну, без различия. Поэтому я решил
распределять помощь как и в 1891-м и 1892-м годах, - в форме столовых.
Для определения же наиболее нуждающихся семей и числа лиц из каждой из
них, которые должны быть допускаемы в столовые, я руководствовался, как и
прежде, следующими соображениями: 1) количеством скота, 2) числом наделов, 3)
числом членов семьи, находящихся на заработках, 4) количеством едоков и 5)
исключительными несчастными случаями, постигшими семью; пожаром, болезнями
членов семьи, смертью лошади и т. п.
Первая деревня, в которую я приехал, было знакомое мне Спасское,
принадлежавшее Ивану Сергеевичу Тургеневу. Расспросив старосту и стариков о
положении крестьян этой деревни, я убедился, что оно далеко не так дурно, как
было дурно положение тех крестьян, среди которых мы устраивали столовые в
1891-м году.
У всех дворов были лошади, коровы, овцы, был картофель и не было
разоренных домов; так что, судя по положению спасских крестьян, я подумал, что
не преувеличены ли толки о нужде нынешнего года.
Но посещение следующей за Спасским - Малой Губаревки и других деревень, на
которые мне указали, как на очень бедные, убедило меня в том, что Спасское
находится в исключительно счастливых условиях и по хорошему разделу, и по
случайно хорошему урожаю прошлого года.
Так, в первой деревне, в которую я приехал,